Статью подготовил Карякин Фёдор Романович
16.09.2022
Как независимые издательства открывают новую американскую литературу
В течение последних лет на карте переводной американской литературы XX века в России произошли существенные изменения: появились не только новые имена и названия, но и целые литературные направления. За этими изменениями стоят, как правило, энтузиасты, которые ищут переводчиков, редакторов, дружественных издателей — а то и сами становятся ими. Пока крупные издательства продолжают переиздавать классиков и публиковать лауреатов больших премий, эти энтузиасты открывают российскому читателю мир подземной американской литературы и обойденной вниманием классики. Результаты их трудов впечатляют: всего за несколько лет в России были изданы сразу несколько важнейших американских романов прошлого века — в диапазоне от «Мертвого отца» Дональда Бартелми (2017) до «Бесконечной шутки» Дэвида Фостера Уоллеса (2018). Игорь Кириенков изучил, какую американскую литературу переводили независимые издательства в течение последних трех лет, выбрал восемь книг, на которые стоит обратить особое внимание, а заодно попросил их переводчиков и издателей рассказать о своей работе.
Уильям Гэддис «Плотницкая готика»
Уильям Гэддис — один из ключевых авторов второй половины XX века, радикальным образом повлиявший на облик и круг тем американских постмодернистов. Джонатан Франзен в своем ироничном эссе окрестил его Мистером Сложным, и действительно, «The Recognitions» (1955) и «JR» (1975) относят к числу самых трудных для понимания книг столетия. На их фоне «Плотницкая готика» — текст относительно дружелюбный. Действие разворачивается в деревянном доме в стиле «плотницкая готика», который снимает супружеская пара. Лиз — дочь недавно скончавшегося бизнесмена, чьим наследством она не может в полной мере распоряжаться. Ее муж — ветеран Вьетнама и аферист. Хозяин дома — геолог, когда-то работавший на ЦРУ. Из их диалогов в значительной степени и состоит роман — семейная мелодрама, финансовый триллер и черная комедия сразу. Постмодернизм отчего-то принято считать если не аморальным, то имморальным; словесная пиротехника, дескать, заслоняет всякую социальную проблематику. Гэддис — писатель, напротив, крайне ангажированный: главные мишени его опустошительной критики — экспансивный американский капитализм и религиозные шарлатаны. И «Готика» при всей музыкальной изысканности и технической виртуозности — книга в первую очередь злая. Может быть, дело в обстоятельствах ее создания. В 1977 году от Гэддиса ушла вторая жена, и в письме к другу он сказал, что наконец стал «достаточно язвителен, чтобы написать» американскую версию романа Ивлина Во «Пригоршня праха», которым он восхищался.
Роберт Антон Уилсон «Кот Шрёдингера. Трилогия»
В начале 2000-х на русском вышло сразу несколько книг американского философа-визионера Роберта Антона Уилсона. Возможно, дело было в спросе на конспирологическую литературу и всевозможные книги, расширяющие сознание. Впрочем, в действительности Уилсон ближе к Филипу К. Дику и Умберто Эко, чем к мистическому селф-хелпу. Его романы о тайных обществах и нон-фикшен о квантовой психологии — ироничная, построенная на сомнении проза, а не догматическое учение. «Кот Шрёдингера» — серия романов о трех альтернативных версиях США. В одной террористы шантажируют американское руководство ядерным взрывом, который гарантированно приведет к мировой войне. Во второй президентом страны становится ученая: она подчиняет всю государственную жизнь науке и запускает радикальную судебную реформу. А в третьей как раз и выясняется, что никакой единой реальности не существует — только поле возможного. Написанный в конце 1970-х «Кот…» — хулиганская книга, в которой эйнштейновская физика сочетается с тимоти-лириевской психоделикой и раблезианским юмором. Эта трилогия — слепок наивной эпохи, когда представители контркультуры верили: люди только и ждут, чтобы их разбудили и показали, как прихотливо на самом деле устроен мир.
Джоан Дидион «Ползут, чтоб вновь родиться в Вифлееме»
Вышедший в начале 1990-х сборник рассказов поэта и романиста Дениса Джонсона «Иисусов сын» сделал его звездой. Брутальные и лиричные новеллы из жизни бродяг, пропойц и наркопотребителей (одним из которых когда-то был и сам Джонсон) выглядели одновременно продолжением битнической традиции и решительном шагом вперед. Спустя 20 лет автор довольно пренебрежительно отозвался о своей книге, сказав, что содрал ее у Исаака Бабеля. Между «Конармией» и «Сыном» действительно можно выявить несколько структурных и стилистических параллелей. И то и другое — циклы вроде бы произвольно расположенных рассказов, образующих при этом романное целое. В обоих случаях авторы описывают опасный мир маргиналов, с большой тонкостью используя поэтические приемы — не романтизируя насилие, а лишь созерцая его. Разница — в дистанции между повествователем и теми, о ком он повествует. Бабелевский рассказчик — интеллигент на войне, «очкарик»: его ужас и его восторг от конармейцев-«кентавров» — следствие книжной натуры, жаждущей героев и подвигов и содрогающейся от того, как они выглядят на самом деле. Джонсоновский Fuckhead — неотъемлемая часть описываемого им мира. Авторская дистанция здесь тоже присутствует, но пролегает между прежним Fuckhead (бедовым малым) и нынешним (окончательно завязавшим с веществами). Не отрекаясь от своего прошлого и не моля об искуплении грехов, герой по ходу повествования обретает что-то вроде эпифании — не в строго религиозном, а скорее в эстетическом плане.
Джоан Дидион «Ползут, чтоб вновь родиться в Вифлееме»
До сих пор легендарная американская журналистка и писательница Джоан Дидион была известна российскому читателю как автор политического романа «Демократия» и двух мемуаров, посвященных утрате и горю,— «Синие ночи» (о смерти приемной дочери) и «Год магического мышления» (о жизни без мужа). «Ползут, чтоб вновь родиться в Вифлееме» — сборник ее статей и эссе 1960-х, такая же эмблематичная книга для «новой журналистики», как «Электропрохладительный кислотный тест» Тома Вулфа, «Хладнокровное убийство» Трумена Капоте или «Большая охота на акул» Хантера С. Томпсона. Это очень калифорнийский сборник (одно из эссе так и называется — «Заметки коренной калифорнийки»). Дидион пишет об актерах, радикалах, хиппи и разлитой в лос-анджелесском воздухе тревоге. Это умные, наблюдательные, ироничные тексты, но отчасти все-таки оставшиеся в своем времени — не потому, что Дидион устарела, а потому, что была первой и задала, так сказать, производственный стандарт. Поэтому сегодня наибольший интерес представляют эссе из центральной секции — «Личное». В них Дидион рассказывает, зачем ведет заметки, рефлексирует о плачевном состоянии киноиндустрии (проходясь по Кубрику, Антониони и Бергману) и объясняет, почему важно уважать себя.