МИХАИЛ БУЛГАКОВ «ДЬЯВОЛИАДА»
«Этот голос был совершенно похож на голос медного таза и отличался таким тембром, что у каждого, кто его слышал, при каждом слове происходило вдоль позвоночника ощущение шершавой проволоки».
Даже вполуха слушая школьные уроки литературы, ваш покорный слуга, улавливал словосочетания вроде «маленький человек», «бюрократическая машина». А поскольку тогда я школьную программу всеми правдами и неправдами старался игнорировать, с произведением «об этом» было решено состязаться именно сейчас.
В 1925 году Михаил Афанасьевич пишет сатирическую повесть «Дьяволиада», то есть повесть, содержащую уничтожающее осмеяние явлений, которые представились автору порочными.
Что ж, бюрократия во все времена была гноящейся раной на теле государственной деятельности. Вспомните только, когда вы в последний раз обивали «пороги порогов», прежде чем переступить порог заведения, где тебе выдадут справку о наличии справки, в которой справлялись о легитимности прошлогоднего порожка.
Да, тема безусловно актуальная, но интересна ли она?
Веком ранее Гоголь Николай Васильевич уже использовал образ «маленького чиновника».
Булгаков кидает этого человека в «дьявольскую» машину бюрократии, хотя вся её «дьяволиада» заключена именно в бытовых способах решений бумажных вопросов в государственных учреждениях. Мистицизм, чертовщина и бег по лезвию рассудка – это необходимые элементы декора, без которых не так беспощадно-сумбурно воспринимался бы весь кавардак. Другой писатель, вероятно, провёл бы параллель с домами для душевнобольных, психиатрическими лечебницами. Но не Булгаков. Его герой, делопроизводитель Коротков, гоняется по комнатам и этажам советского госучреждения за Кальсонером, мифическим заведующим, который то раздвоится перед ним, то «соткется», то опять исчезнет. Коротков врывается в кабинеты, сбегает с лестниц, однако в неустанной погоне за Кальсонером он только постепенно теряет себя и даже собственное имя. Утрата документа, который удостоверяет, что он – это он, превращает этого героя в беззащитного человека, как будто несуществующего вовсе.
В самом начале повести Коротков получает зарплату, как бы это ни звучало странно, спичками. Придя домой, распечатывает коробок за коробком, поджигая спички, оказавшиеся бракованными.
Уж не отравление ли парами серы рисует перед главным героем все события повести?
Такой версии я не увидел ни в одном из анализов «Дьяволиады». А что думаете вы, мои читатели?
«Он схватил коробку, с треском распечатал её и чиркнул спичкой. Она с шипеньем вспыхнула зеленоватым огнем, переломилась и погасла. Коротков, задохнувшись от едкого серного запаха, болезненно закашлялся и зажег вторую<…>Под утро комната наполнилась удушливым серным запахом. На рассвете Коротков уснул и увидал дурацкий, страшный сон: будто бы на зеленом лугу очутился перед ним огромный, живой биллиардный на ножках. Это было так скверно, что Коротков закричал и проснулся. В мутной мгле еще секунд пять ему мерещилось, что шар тут, возле постели, и очень сильно пахнет серой».
Подведём черту. Любителям мистических абстракций Булгакова сей продукт может быть любопытен. Тем более, что в «Дьяволиаде» есть исчерна-черновые, так их назовём, намёки на появление Воланда и превращение одного из персонажей в черного кота Бегемота, хотя по официальным данным Михаил приступит к написанию «Мастера и Маргариты» лишь через три года после публикации сей сатирической повести.
Евгений КУЛИШОВ
