ДЖЕРОМ Д. СЭЛИНДЖЕР «НАД ПРОПАСТЬЮ ВО РЖИ»
«Может, вы, случайно, знаете, куда они деваются, эти утки, когда пруд замерзает? Может, вы, случайно, знаете?»
«Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак».
Ознакомиться с данным романом американского писателя Джерома Сэлинджера жаждал я по причине его неоднозначного восприятия обществом. Одна половина читателей стояла на том, что начинка произведения крайне пресная, суждения глупы и им противны, время, выделенное на чтение книги, потрачено впустую. Другая же половина тех, кто изучил эту книгу, восхищалась, именовала роман уникальным шедевром, насмехалась над узколобостью несогласных с их мнением. В результате прочтения я присоединился ко второй половине читателей, и сейчас разберемся почему.
В данном произведении от лица 17-летнего юноши по имени Холден в весьма откровенной форме рассказывается о его обострённом восприятии американской действительности и неприятии общих канонов и морали современного общества.
Стоит начать с того, что Р.Я. Райт-Ковалева перевела название романа недостаточно точно. С английского The Catcher in the Rye – «Ловец во ржи»; в других переводах – «Обрыв на краю ржаного поля детства», «Ловец на хлебном поле». Как мне кажется, перевод заголовка Райт-Ковалевой может ввести читателя в заблуждение, ведь слова «над пропастью» (если иметь в виду «отсутствие опоры под ногами») вносят существенные изменения в замысел.
Исходя из цитаты, приведенной мной в начале рецензии, и руководствуясь логикой, можно полагать, что ни главный герой, ни ребята, о которых он думал, не срывались стремглав в пропасть, не теряли опоры под ногами.
А вдруг Райт-Ковалева пошла дальше и преподнесла читателю возможную идею автора, заключающуюся в том, что герой уже висит над пропастью по мнению его окружающего общества?! В таком случае переводчик лишний раз переварила информацию за читателя, что заведомо лишает некоего азарта.
Помимо изменения названия Райт-Ковалева немного смягчила сам текст, который в оригинале на родине писателя не раз критиковался за грубость. Роман подвергался запрету из-за большого числа нецензурной лексики.
Тем не менее произведение имело огромную популярность как среди молодёжи, так и среди взрослого населения, оказав существенное влияние на мировую культуру.
Так, например, в популярном мультсериале «Южный парк» в серии «История о Скроти Макбугерболлзе» главные герои недовольные тем, что «Над пропастью во ржи» неоправданно считают непристойной, решают написать по-настоящему отвратительную книгу.
«Над пропастью во ржи» также была обнаружена при обыске у одного из главных героев книги Джоди Пиколт «Девятнадцать минут» – семнадцатилетний подросток Питер Хьютон застрелил 10 учеников в собственной школе.
У российской рок-группы Оргия Праведников в альбоме «Для тех, кто видит сны. Vol.1» имеется песня The Catcher in the rye. Сведение самого альбома было завершено в день смерти Джерома Сэлинджера.
Книгой был одержим Джон Хинкли-мл. – человек, совершивший в 1981 г. покушение на 40-го президента США Рональда Рейгана.
Маньяк Роберт Джон Бардо три года преследовал, а затем в 1989 году убил актрису Ребекку Шеффер. В момент выстрела в актрису у Бардо была с собой книга «Над пропастью во ржи».
Убийца Джона Леннона, Марк Чепмен, после пяти выстрелов в кумира, в ожидании полиции, усевшись под уличный фонарь, стал читать эту книгу. Чепмен заявил в полиции, что зашифрованный приказ убить Леннона он нашёл на страницах «Над пропастью во ржи». Убийца был признан вменяемым.
В результате сих событий большинство аннотаций к данному произведению нынче содержат строку: «Название книги и имя главного героя сделались кодовыми для многих поколений молодых бунтарей…»
Вернемся к происходящему в романе, написанном от лица семнадцатилетнего Холдена Колфилда. Герой, находясь на лечении в клинике, рассказывает об истории, случившейся с ним прошлой зимой и предшествовавшей его болезни. События, о которых он повествует, разворачиваются в предрождественские дни декабря 1949 года. Воспоминания юноши начинаются со дня его отбытия из закрытой школы Пэнси, откуда он был отчислен за неуспеваемость. На самом деле о том, что Холден попал в клинику, читатель узнает лишь в последней главе книги, но поскольку сей момент все равно был лишен выразительности, я решил приоткрыть занавес заранее.
Как и перевела Райт-Ковалева заголовок романа, Холден был вовсе не на земле, он еще не нащупал почву под ногами. Легкомысленно тратил деньги, полученные от родителей, нарушал общественные устои, распивая алкоголь и даже пытаясь снять в отеле «ночную бабочку». В свои семнадцать лет он был убежден, что мир вокруг жесток, фальшив, груб и лжив. В Холдене несомненно присутствует задаток высокомерия и самовлюбленности. Скажете мне, что это лишь переходный возраст героя, что он слишком юн, и это излечимо?! Вот именно – «излечимо». Так и рассуждали близкие ему люди, заперев его в клинику. А парень, между прочим, не то, чтобы не нащупал почву под ногами. Нет. Он витал над этой почвой, над пропастью, в которую давным-давно скатилось общество. Парень вовремя ощутил свою непринадлежность к этому миру, в котором почти каждый не видит смысла в своем бытие, в своем присутствии на нелюбимой работе, учебе, в ошибочном браке с невыносимой/ым супругой/ом (если не выходить за пределы обыденных примеров). Парень ощутил свою непринадлежность к этому миру, в котором каждый давно стал школьником, студентом, инженером, мужем, постепенно перебирая эти статусы, перестал быть человеком. Холден осознает, что представители общества и не прочь бунтовать, что-то изменить, но вынуждены следовать инструкции.
Парень делится с нами: «Спустился я по другой лестнице и опять увидел на стенке похабщину. Попробовал стереть, но на этот раз слова были нацарапаны ножом или еще чем-то острым. Никак не стереть. Да и бесполезно. Будь у человека хоть миллион лет в распоряжении, все равно ему не стереть всю похабщину со всех стен на свете. Невозможное дело». Стоп, я сказал «парень»?! Нет. Порой я даже забывал о возрасте героя, как по-видимому и автор, который не виляя писал от своего лица, лишь изредка добавляя до боли глуповатые изречения, дабы вернуть нас к изначальным правилам игры.
Джером Сэлинджер талантливо обнажал частицу Холдена, запрятанную глубоко во мне; он талантливо перенес меня к «Пропасти во Лжи».
Подведём черту.
Одно из самых спорных произведений в мою копилку прочитанных книг. Вы приобретёте загадочного собеседника в лице Холдена Колфилда на время чтения романа, безусловно являющегося полезной реанимацией и терапией сознания читателя любого возраста. Из всех неисчерпаемых запасов юношеского максимализма хотя бы крупица сможет перекочевать в твою «батарею жизни» . К сожалению, вынужден констатировать отсутствие достойных описаний, наполненных художественными средствами выразительности. Впрочем в них здесь нет особой необходимости, но уж чересчур сильно я к ним тяготею, чтобы не подметить их отсутствие.
Евгений КУЛИШОВ
