Крупный бизнес и климатологи обсудили плюсы и минусы изменения климата

Фото: Pawel Kopczynski / Reuters

Жителям Земли остается только надеяться, что сокращение выбросов и развитие утилизационных технологий позволит ограничить глобальное потепление двумя градусами. Об этом заявил климатолог, член-корреспондент РАН, доктор физико-математических наук, заведующий лабораторией Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН Сергей Гулёв. Повышение средней температуры, по его словам, выводит климатическую систему планеты из равновесия, порождая все больше экстремальных климатических событий.

Изменения климата вызывают множество взаимосвязанных проблем, среди которых углубление социального неравенства, утрата доступа к природным ресурсам и повышение стоимости их добычи, загрязнение окружающей среды, нарушение прав человека на образование, здоровье и саму жизнь. По прогнозу Всемирного банка, к 2050 году появится 216 миллионов климатических мигрантов, которым придется покинуть родные места из-за того, что там станет невозможно жить. И тогда экологические проблемы обернутся экономическими.

Сложнее станет вести сельское хозяйство, строительство и в целом работать на открытом воздухе. Пострадает урожай основных культур и поголовье скота, почвы в прибрежных зонах будут засолены, а высокогорные местности станут непригодными для выращивания кофе и сахарного тростника. В России самые серьезные климатические последствия ожидают жителей Ставропольского края, Курской и Воронежской областей. Под ударом и Крым: на полуострове уже растут температура, объем и интенсивность осадков.

Татьяна Завьялова, старший вице-президент по ESG Сбербанка, член экспертного совета по устойчивому развитию Министерства экономического развития РФ, обратила внимание на финансовые последствия климатических изменений. По оценкам Росгидромета, неблагоприятные климатические события обходятся российской экономике в 80–90 миллиардов рублей ежегодно: государство, бизнес и население тратят эти деньги, чтобы компенсировать их последствия. Есть и куда более масштабные цифры: по оценкам РАН, к 2050 году порядка 5 триллионов рублей составят ущерб и необходимые инвестиции в результате таяния мерзлоты, которая перестанет быть вечной. А в зоне вечной мерзлоты находится 60 процентов территории страны и сосредоточена инфраструктура ключевых добывающих производств.

По мнению Руслана Эдельгериева, советника и специального представителя президента РФ по вопросам климата, сейчас критически важно добиться международного консенсуса относительно ESG-трансформации экономики. Если по климату такой консенсус уже достигнут, то в экономике имеют место двойные стандарты, а порой и желание под видом зеленой повестки трансформировать мировую экономику к выгоде отдельных государств. При этом климат нельзя политизировать: он должен обеспечивать одинаковые стартовые условия для развитых, развивающих и наименее развитых стран.

Как отметили глава энергетического бизнеса En+ Group Михаил Хардиков и заместитель руководителя аппарата генерального директора ПАО «ФосАгро» Борис Левин, их компании уже производят зеленый алюминий и зеленые удобрения соответственно, то есть продукцию с нулевым или минимальным углеродным следом на основе энергоэффективных технологий.

Это не филантропия, а насущная необходимость, ведь, объясняет Татьяна Завьялова, ESG-трансформацию промышленности, особенно ориентированной на экспорт, подталкивают международные финансовые институты и выросшие требования инвесторов. Компании вынуждены в ускоренном режиме адаптироваться к западным требованиям, чтобы поддерживать собственную конкурентоспособность на мировых рынках и получать низкопроцентное финансирование, которое все больше увязывается с ESG-критериями.

Российские финансовые институты, продолжает Татьяна Завьялова, тоже включаются в общемировой тренд, оценивая широкий спектр ESG-рисков инвестпроектов и компаний при принятии финансовых решений. Если бизнес не инвестирует в зелёные технологии и декарбонизацию, не модернизирует производство, то есть, по сути, пускает экологические риски на самотек, то и для банка это означает более высокий риск.

ESG-повестка сегодня становится ключевым элементом корпоративной отчетности, замечает ведущая программы «Зеленый переход» Юлия Макарова, но это порождает и новое явление — так называемый greenwashing, когда бизнес только заявляет об экологических намерениях, но не исполняет своих обещаний. Более того, Роспотребнадзор утверждает, что вплоть до половины (!) ESG-информации в отчётах компаний является фейковой, то есть не соответствует действительности.

Преодолеть негативный тренд поможет формирующееся сейчас ESG-законодательство, полагает Руслан Эдельгериев. В конце года вступит в силу закон об ограничении выброса парниковых газов. Также будут подготовлены около 15 подзаконных нормативных актов, регулирующих добровольные углеродные рынки и все, что связано с выбросами в атмосферу вредных веществ. Соответственно, перед публикацией климатической отчетности компании должны будут проходить обязательный аудит.

Есть ли у глобального потепления плюсы для России? На первый взгляд, да. Освободится ото льда Северный морской путь, что приведет к переориентации части морских грузоперевозок с Суэцкого канала в Северный ледовитый океан. Станут доступными месторождения, разработка которых была невозможна в силу сурового климата. Увеличится сток рек, что увеличит мощность ГЭС. Тундра частично заменится лесом — естественным поглотителем CO2.

Но грустная правда заключается в том, что минусы всё же преобладают, а плюсы, при детальном рассмотрении, зачастую сходят на нет. Например, что касается Севморпути, у страны просто нет соответствующей инфраструктуры для обслуживания транзита крупных судов (да и та, что есть, стоит на вечной мерзлоте, которая растает), а ее создание потребует огромных финансовых вложений.

Какие стимулы помогли бы бизнесу ускорить зеленый переход? Михаил Хардиков упомянул о снижении ставок для экологических проектов, которое в России пока не практикуется. По его словам, бизнесу важно вкладывать деньги в зеленые технологии развития производства, а не просто отдавать их государству в виде некого «экологического сбора».

Татьяна Завьялова отметила, что на массовый переход финансовых учреждений к диверсификации ставок в зависимости от ESG-направленности проектов должно повлиять недавнее утверждение отечественных стандартов зеленой таксономии. Сбер, впрочем, такие проекты уже поддерживает: в первом полугодии банк выдал зеленых кредитов на 75 миллиардов рублей, а портфель ESG кредитов составляет 55 миллиардов рублей.

Дискуссия завершилась на позитивной ноте: участники согласились с тем, что быстрое изменение климата может стать не только угрозой, но и стимулом ускорить ESG-трансформацию, быстрее внедрять чистые технологии, находить новые модели и источники роста — как для отдельных компаний, так и для страны в целом.