ЗАХАР ПРИЛЕПИН «ГРЕХ»
«Свинье взрезали живот, она лежала, распавшаяся, раскрытая, алая, сырая. Внутренности были теплыми, в них можно было погреть руки. Если смотреть на них прищурившись, в легком дурмане, они могли показаться букетом цветов. Теплым букетом живых, мясных, животных цветов».
«Жарко было в руках, в сердце, в почках, в легких: Захарка ясно видел свои органы, и выглядели они точно теми же, что дымились пред его глазами минуту назад. И от осознания собственной теплой, влажной животности Захарка особенно страстно и совсем не болезненно чувствовал, как сжимается его сердце, настоящее мясное сердце, толкающее кровь к рукам, к горячим ладоням и в голову, ошпаривая мозг, и в низ, к животу, где все было… гордо от осознания бесконечной юности».
Тёзка мой, Евгений, взяв в качестве псевдонима имя Захар, под подлинной фамилией Прилепин, пишет «Грех». Что ж, грех не писать, пройдя тернистый жизненный путь, пройдя Чеченскую войну. Как результат, книги Прилепина входят в обязательную программу изучения современной литературы в гуманитарных высших учебных заведениях России.
На главного героя «Греха» Захар Прилепин лепит своё имя от рождения. И вот, свеженарисованный Захар гуляет по страницам «романа в рассказах». Однако сам автор утверждает, что на самом деле «Грех» – это не роман, а именно сборник рассказов, не предполагающий цельного произведения. Тем более что отдельные рассказы из этого сборника были опубликованы в различных литературных журналах в разное время. Романом же книгу наименовали издатели, литературные критики подхватили подзаголовок «роман в рассказах» и отселе рассматривали книгу с позиции целостного, монолитного, законченного произведения.
Что ж, книга «Грех» представляет собой блок из восьми рассказов: «Какой случится день недели», «Грех», «Карлсон», «Черт и другие», «Колёса», «Шесть сигарет и так далее», «Белый квадрат», «Ничего не будет», «Сержант». Помимо этого в состав «Греха» включена небольшая лирическая подборка под названием «Иными словами… Стихи Захарки», помещенная перед заключительным рассказом сборника. Герой показан в различные периоды своей жизни. Он преодолевает жизненные трудности и проходит определенные стадии взросления.
В заглавном рассказе над семнадцатилетним Захаркой довлеет половое влечение к двоюродной сестре – Кате, в то время как плоть другой его двоюродной сестры, Ксюши, тянется уже к нему самому. Подробности происходящего читатель сможет узнать, самолично обратившись к страницам книги.
Я же хотел бы остановиться скорее на «Стихах Захарки», коих набралось в издании почти на сотню строф. Некоторые места мне, как человеку, критично воспринимающему подавляющее большинство стихотворных сочинений, зашли на «Ура»:
Восход. Восток теряет рубежи.
Сдирая шкуру, сладко обнаружить
ржаное мясо. Здесь наслоен жир.
Топчу ногой: Восток, яви мне душу!
<…>
Здесь солоно на вкус, здесь на восходе
ржаная кровь восходит до небес,
беспамятство земное хороводит
нас от «покамест» и до «позарез»,
здесь небеса брюхаты, их подшерсток
осклизл и затхл, не греет, но парит,
здесь каждый неприкаянный подросток
на злом косноязычье говорит.
<…>
По верхновьям деревьев бьет крыльями влага,
наклоняет лицо задышавшая зелень,
соловеет слегка чернота мокрых ягод –
их дожди укачали в своей колыбели.
<…>
Как вам цитата Прилепина: «Из красавиц в округе только смерть берёт в рот»?
Подведём черту. По рекомендациям моего товарища из литературной среды мне следовало бы прочесть роман Захара Прилепина «Обитель». Однако знакомство с творчеством данного автора я решил начать с его более раннего продукта – с «Греха». Критики узрели во «Грехе» фольклорный контекст, знаки волшебной сказки. Так, например, фольклорный след оставляет рассказ бабушки Захарки о ведьме, которая превращается в свинью (зарезанное дедом животное обретает символическое значение – убитая ведьма – уничтожение греховного соблазна). Данная легенда может воплощать особенности русской веры, не избавившейся от языческих представлений. В первой цитате моей рецензии Захарка рассматривает тушу, и это зрелище может косвенно перекликаться с языческим обрядом гадания по внутренностям жертвенных животных. Так ли это, или критики узрели в произведении очередные «синие шторы»? Захар Прилепин, будучи выпускником филологического факультета, и вправду мог сознательно ввести подобные отсылки. А как посчитаете вы после прочтения «Греха»?
Евгений КУЛИШОВ